Русский «Вольфсбург»

Город-завод

Всегда интересно открывать что-то новое. В Набережных Челнах я впервые, хотя в аэропорт Бегишево прилетел во второй раз — небесный причал обслуживает также Нижнекамск. В вестибюле — праздничная суматоха. Грешным делом, подумал, что с таким апломбом встречают главного судью матча «КамАЗ» — «Жемчужина» ярославца Алексея Резникова, с которым мы угодили в переплет: из-за того что совместили два рейса, пришлось лететь через Казань. Но нет, оказалось, ждут президента Республики Татарстан.

Магистраль на Нижнекамск уходит влево, тогда как мы на легковушке, любезно присланной руководством клуба, по прямой мчимся до пункта назначения. 25 минут — и мы в Челнах. Улицы обвешаны камерами наблюдения. Их наличие здесь актуально: дороги широченные, пробок нет, можно втопить от души.

Город построен, словно по линейкам, — проспекты, проспекты, проспекты. Кольцевых развязок мало. Говорят, Набережные Челны изначально проектировались таким образом, чтобы город продувался со всех сторон. Почему — понятно: дабы «вентилировать» выхлопы от завода-автогиганта, на котором тут, собственно, все и завязано. Раньше на «КамАЗе» и его дочерних предприятиях были задействованы 140 тысяч человек (при общем населении чуть свыше полмиллиона), ныне — меньше, но завод по-прежнему кормилец для большинства семей. Национальный состав пестр. Когда в начале 1970-х бросили клич, на стройку города съехались со всех уголков страны. Рассказы о том, как люди жили в палатках и переворачивали груды мерзлой земли, вызывают рудиментарный рефлекс. Вот были времена!

Набережные Челны, как известно, не избежали переименования — с 1982 по 1988 год город носил имя ушедшего в мир теней генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева. Гендиректор «КамАЗа» Яков Брегман поведал на сей счет забавную историю. «Будучи в отъезде, звонил как-то через коммутатор домой. Попалась молодая, несведущая телефонистка. Спросила, куда заказ. Ответил: «Брежнев». Она и выдала: «Может, вы и Сталину позвонить хотите?».

Парк футбола

Брегман со спортивным директором Ниязом Акбаровым, в прошлом игроком «КамАЗа» и «Рубина», встречают меня в парке «Гренада», половину площади которого занимает футбольный городок. Я бы даже сказал, городище! Здесь и стадион, и клубный офис, и комплекс в общей сложности из девяти полей. Большинство газонов — натуральные, причем изумительного качества. Каждое поле ограждено и оборудовано системой освещения. «Вот эту синтетику мы постелили первыми в России по программе НАФ, — выступает в качестве экскурсовода Брегман. — А это, если оно не используется детишками, мы сдаем в аренду. В искусственных полях не столько важно покрытие, сколько подушка. Мы готовили ее год. Ну а натуральные газоны сами можете оценить. И кто там утверждает, что в стране нет квалифицированных футбольных агрономов?».

«Главный тренер «Шинника» Александр Михайлович Побегалов, обойдя наши владения, подивился: дескать, если бы не увидел своими глазами, не поверил бы. Мы просто это не афишируем», — добавляет Акбаров. Я бы тоже не поверил.

Пейзаж живописный. Кругом — зелень, яблоневый сад, центральная арена утопает в кустах сирени, щебечут птички. Даже белки водятся. Поля старались укладывать так, чтобы не повредить флору. В одном из футбольных «вольеров» деревья буквально огибают миниатюрные трибуны.

К металлической сетке углового мини-стадиончика прикреплен стенд «Это наши воспитанники»: Захарчук, Одемвингие, Бобёр, Бухаров, Калимуллин, Игнатьев, Козлов, Уциев... Стоп! Как в этот перечень угодил Ризван Уциев? Оказывается, во время войны в Чечне он вместе с братом, играющим сейчас за дубль «Терека», эвакуировался в Челны, где и получил футбольное образование. «У нас представлены портреты только тех, кто дал на это добро, — уточняет Брегман. — Можно ведь отчасти считать питомцами «КамАЗа» и Нигматуллина с Варламовым, но они переехали к нам из Казани уже в юношеском возрасте».

К местным воспитанникам особое внимание. Оно и понятно, клуб малобюджетный. Когда на следующий день я спросил главного тренера Роберта Евдокимова, сколько было потрачено на селекцию, он сложил пальцы в колечко. «У нас самая татарская команда в мире, — это уже слова Акбарова. — В «КамАЗе» 15 воспитанников республики, в том числе девять непосредственно центра подготовки клуба». Акбаров, к слову, несмотря на должность, курирует в клубе детско-юношеское направление. Говорит, на Западе спортивные директора отвечают в первую очередь именно за этот сектор, а не, как у нас, за селекционные вопросы в главной команде. Удается также пообщаться с Виктором Борисовым, тренером Питера Одемвингие, который занимался у него с десяти до шестнадцати лет. Большая проблема — в городе нет крытого манежа. Зимой приходится туго. Впрочем, что касается ДЮСШ, это тема для отдельного материала в рубрику «Сборная-2018».

Заходим внутрь стадиона «КамАЗ», который, как и город, возводился методом народной стройки. Сначала подняли одну трибуну, затем — другую, через десяток лет дошла очередь и до боковушек. Сооружение ветхое. Удобств никаких. Нет даже козырьков над трибунами. Билеты — от 20 до 70 руб., самые дешевые в ФНЛ. «Больше брать стыдно», — отрезает Брегман. Поле швейцарского производства — это да, гордость. Не скажешь, что ему уже пятнадцать лет. Прямоугольник гладкий, словно бильярдный стол, даже штрафные не вытоптаны.

Пресс-конференции проходят в двухэтажном клубном здании. Для проигрывавших тренеров эти 80 метров сродни дороге на эшафот. Первый этаж, помимо пресс-центра, отдан под ДЮСШ и столовую. Наверху базируется администрация. Есть бассейн, сауна, медицинская комната, тренажерный зал, правда, небольших размеров. Над функционалкой футболисты обычно вкалывают в Центре знаменитых гонщиков из «КамАЗ-мастер».

А где же, интересуюсь, команда? Она на базе, в двадцати минутах езды. Поля там нет, так что, считай, это не база, а пансионат. «Было бы, разумеется, здорово, если бы команда жила здесь, и у нас есть проект строительства корпуса, но кризис сильно ударил по заводу, — сетует Акбаров. — А больше никто не помогает». Реальную цифру бюджета в «КамАЗе» не скрывают — 120 млн руб. И это включая школу, дубль, персонал и хозрасходы. Еще 30 млн клуб рассчитывает привлечь по ходу сезона. М-да, оказывается, не так весело быть на Руси аналогом «Вольфсбурга». С другой стороны, тольяттинская «Лада», вон, вообще концы отдала...

В отрыве от республики

Утром в день игры захожу в кабинет к Брегману для приватной беседы. Первое, что бросается в глаза, — лежащая на столе распечатка последнего номера еженедельника «Футбол» и, конечно, стеллажи с кубками. Настоящий «иконостас». «Я их раздаю, ставить некуда», — улыбается директор. Брегман, несмотря на то что ему глубоко за шестьдесят, — человек без комплексов. Недавно он снялся, как нынче модно говорить, в откровенной фотосессии с голым торсом и с автоматом в руках. Видел снимок. «Стыдиться нечего, держу себя в форме», — безапелляционно изрекает руководитель клуба.

— Сколько лет вы в клубе?

— Я уроженец республики, из небольшого городка Чистополь. Младший брат после окончания вуза убыл на Дальний Восток. Сейчас он первый заместитель генерального директора холдинга «Сухой», который выпускает самолеты СУ. Я же, отучившись в Казанском университете, в 1971 году приехал строить «КамАЗ». Начал с инженера. Прошел многие ступени, стал замом исполнительного директора объединения. А потом близкий друг, нынешний президент ФК «КамАЗ» Юрий Авдеев, пригласил меня в клуб, который покинул старый аппарат руководителей. Команда к тому времени упала во вторую лигу. В качестве первого лица я не пошел, но занял должность в структуре.

— Старая команда — это Валерий Четверик? Какого вы о нем мнения?

— После Четверика в клубе успели поработать другие люди. А Валерия Васильевича обсуждать не хочу. Полярная личность. Плох Четверик или хорош, но именно он основал команду, будучи комсомольцем на прессово-рамном заводе, а потом довел ее до высшей лиги и Кубка Интертото. При нем заиграли Варламов, Нигматуллин. Правда, и долгов после себя оставил много. Тем не менее тогдашний глава завода Костин решил начать заново и объявил задачу выхода в первый дивизион. Кандидатов на пост главного тренера было двое — Петр Шубин и никому не известный в ту пору Юра Газзаев. Выбор был сделан в пользу первого, но Шубин не показал результата. Тогда я разыскал Газзаева, хотя не был с ним знаком лично, и мы с Витей Панченко уговорили его принять «КамАЗ» в качестве одновременно тренера и менеджера. А я на семь с половиной лет стал его замом. Отвечал за хозблок и детско-юношеский футбол.

— С Газзаевым расставались, скрепя сердце?

— Это жизнь. Юрий Фарзунович постоянно искал возможность попробовать себя в топ-дивизионе. А так как наше объединение входит в состав «Ростехнологий», которые тогда спонсировали «Крылья Советов», гендиректор ОАО «КамАЗ» Сергей Когогин рекомендовал его в Самару. Но мы не прогадали с Евдокимовым. У Роберта за спиной уже был тренерский опыт, причем протекцию в «Алнас» составил ему я. Признаюсь, опасался, утвердят ли Евдокимова учредители клуба. Роберт популярен в Набережных Челнах, многие ратовали за его назначение, и я опасался, как бы это не дало обратный эффект. К счастью, руководство завода услышало глас народа. Евдокимов — приземленный, не падкий на деньги, но при этом скрупулезный и продвинутый тренер. Знаете, я думаю, что ему уже поступают выгодные предложения, просто он бережет мои нервы и не говорит о них.

— «КамАЗ» уникально стабилен в первом дивизионе, но сердце болельщика просит большего. Прочитал в Интернете высказывание: мол, приелись эти третьи-пятые места, не хочется ходить на футбол, зная, что клуб не рвется в Премьер-лигу...

— Завод не препятствовал нашему выходу ни при Газзаеве, ни сейчас. Раньше задача ставилась вполне конкретно, просто мы не могли ее решить. До кризиса бюджет по сравнению с нынешним был в три раза больше. А в данный момент в нашем положении заявлять о каких-то глобальных прожектах было бы, наверное, авантюрой, хотя мы ставим цель побеждать в каждом матче. Думаете, до меня не доходят подобные разговоры? Доходят. Скажу так: если мы выйдем по спортивному принципу, завод найдет средства на содержание команды и реконструкцию стадиона.

— Читали высказывания Четверика? На вопрос, почему «КамАЗ», опередив в таблице «Краснодар», не полез в Премьер-лигу, он ответил: «Струсили».

— Во-первых, нас никто туда не звал. Во-вторых, ни город, ни республика не давали финансовых гарантий — только завод. Посудите сами, нужны ли мы были в этом аврале РФПЛ? Руководители Татарстана не скрывают, что не видят надобности во втором представителе республики в Премьер-лиге. А переговоры если и велись, то на самом верху. Вообще за те 12 лет, что я работаю в ФК «КамАЗ», мы не получили со стороны ни копейки. Клуб в одиночку тянет завод.

— Тяжело...

— Мозги не дают умереть. В прошлом году клуб выручил 90 млн рублей на трансферах — это стало хорошим подспорьем. Были также предложения по Гудукину, Рыкову и другим, но не могли же мы устроить тотальную распродажу. Я обещал, что не дам потонуть клубу. Мы сохранили почти всех, в ком был заинтересован тренер. Даже Спартака Гогниева могли бы оставить, но Роберт санкционировал его отъезд в «Краснодар», сказав, что на подходе Сердюков и Кобялко. Кстати, Гогниев — очень порядочный парень, о нем в «КамАЗе» вспоминают с теплотой.

— Бюджет клуба похудел, звезд в составе почти не осталось, а результаты те же. Чем берете?

— Ребята из школы встали на крыло. Они у нас по цепочке переходят сначала в молодежную команду, потом в дубль, ну а затем уже смотрим — кого под основу, а кого необходимо обкатать во второй лиге. Команды ищем сами, денег, естественно, ни с кого не берем. В качестве примера могу привести Игоря Коронова, которого мы отдавали в «Алнас» и «Горняк». Он вернулся и сейчас один из лучших полузащитников первого дивизиона. В настоящее время во второй лиге играют 10 наших воспитанников, мы за ними следим.

— Со стадионом что-то планируете делать?

— Больная тема. Когда укладывали поле в рамках программы «Подарим детям стадион», приезжали Виталий Мутко, Сергей Капков и Минтимер Шаймиев. Бывший глава республики сказал: давай построим им стадион. Мы тут же разработали проект, взяв за основу арену «Сатурна». Улучшили его, выбрали место для строительства. Проект прошел госэкспертизу — по тем временам его стоимость составляла 800 млн руб. Но наступил кризис, потом Казань выиграла тендер на проведение Универсиады. Словом, стало не до нас. А в Казани все строят и строят. Там нет столько спортсменов, сколько спортивных сооружений.

— Слышал, у вас непростые отношения с «Рубином». В чем яблоко раздора?

— С нашей стороны антагонизма нет. Более того, я считаю «Рубин» великим клубом. Когда в СССР провинциальные команды выигрывали чемпионат, как, допустим, ворошиловградская «Заря», игрокам ставили памятники во весь рост. А «Рубин» уже двукратный чемпион России, бил «Барселону»! Бердыев — великий тренер. Да, для него существует только Аллах и футбол, но таков его мир, и никто не вправе его осуждать. Я не пойму другого. Сейчас «Рубин» в лице нижнекамского «Нефтехимика» готовит себе дочернюю команду в первом дивизионе. Зачем, спрашиваю, вам это, если вот готовый клуб 1Д? Но они нас не видят в пирамиде. Притом выделяют Нижнекамску сумму, эквивалентную бюджету «КамАЗа».

Ощущения Будылина

Время до вечера коротаю в маленьком пресс-центре. После матча здесь будет не продохнуть — застучат клавиатуры, полетят отчеты в газеты и на интернет-порталы. А пока тишь да гладь. Пресс-атташе Артур Абдульманов демонстрирует на компьютере фотографии с игр, толкуя об информационной политике клуба. Дело поставлено на широкую ногу: по городу установлены рекламные щиты, выпускаются афиши. Голос из радиотранслятора призывает поддержать команду в поединке с «Жемчужиной». Тем не менее ажиотажа у касс не чувствуется. Неужели третьи-пятые места и впрямь приелись? Хотя слышал, что число болельщиков на треть сократилось после того, как ввели запрет на продажу пива. «Мы — единственная страна в Европе, где приняли такое решение, — вспоминаю Брегмана. — А смысл? Люди приходят после работы на стадион отдохнуть, поболеть, расслабиться. Теперь же кое-кто «кушает» впрок, а иных зрителей мы потеряли. Из-за запрета пива пить меньше не станут, это давно пора понять».

Миловидная помощница пресс-офицера Катя, прихлебывая чай, пытает заезжего журналиста на предмет знакомства с известными тренерами и игроками. Постепенно стекается народ — фотографы, барабанщик. Выхожу на свежий воздух, осматриваю киоск с атрибутикой. Фирменная футболка «КамАЗа» стоит тысячу рублей, именная — полторы тысячи. Последние особенно пользуются спросом, в наличии только ткань с фамилией «Сердюков». «Остальные раскупили, — оповещает Абдульманов. — Мы выполняем и спецзаказы, то есть сами наносим имена. Заявки поступают даже из других городов. На днях болельщик из Пскова попросил футболку Гудукина. Сказал, что приедет на нашу игру в Химки».

Наконец, игра. «КамАЗ» укладывает на лопатки одного из фаворитов первенства, невзирая на то что почти весь второй тайм играет в усеченном составе после удаления любимца публики Антона Кобялко. Молодежь выстояла без суеты, благо бок о бок с ней сражается такой ас, как Сергей Будылин, с которым мы беседуем после финального свистка.

— В отличие от Руслана Аджинджала и Александра Белозерова, вы не комментировали прошлогодний скандал в «Крыльях». Сегодня есть желание высказаться?

— Я не злопамятный, но ситуация сама показывает, кто был прав, кто виноват. То, как с нами поступил Тарханов, не просто некрасиво, а подло. Для меня этот человек больше не существует.

— Выбор в пользу Набережных Челнов — стремление быть ближе к родному очагу?

— Не только, хотя, конечно, дом тут совсем рядышком. Мы с Ильдаром Ахметзяновым, он тоже из Нижнекамска, почти каждый день ездим домой. У меня были предложения из Премьер-лиги, однако по разным причинам они не устроили. А Роберта Геннадьевича Евдокимова я знаю давно, мы вместе выступали, дружим семьями. После всех проблем, что грызли в «Крыльях», хотелось просто играть в футбол и получать удовольствие. Я бывал в том году на матчах «КамАЗа», так что имел представление о стиле команды. Он мне по душе. Плюс я — за стабильность, а она тут есть.

— Но сумма контракта, предложенная «КамАЗом», после команд РФПЛ вряд ли могла произвести на вас впечатление.

— О финансах я думал в последнюю очередь и не выдвигал никаких личных требований Повторяю, я соскучился по любимому делу. Ко всему прочему, приятно, что «КамАЗ» делает ставку на воспитанников региона.

— Не чувствуете себя в команде одинокой звездой?

— Отнюдь. Моя задача — играть, но я отдаю себе отчет в том, что на меня смотрят как на человека, который должен подсказать, помочь молодежи. Для многих ребят «КамАЗ» — первый серьезный клуб. Они голодны до побед, и это здорово. Коллектив дружный, никаких склок. Такие же отношения у нас были в Самаре при Слуцком. Кстати, тренировочный процесс в «КамАЗе» похож на тот, что был у Леонида Викторовича. Вообще это порядком подзабытое мною ощущение — играть и ни о чем больше не думать.

— Болельщиков на трибунах маловато. Челнинцы ворчат, что «КамАЗ» играет без задач...

— Как можно футболисту без задач? На текущий момент стратегическая цель — попасть в восьмерку, а там, как говорится, чем черт шутит. Считаю, мы показываем хороший футбол. А раз так, то болельщиков вернем. Город-то футбольный. Когда я приезжал сюда еще в составе «Нефтехимика», стадион был битком.

— Сколько лет вы отсутствовали в первом дивизионе?

— С 2001 года. Хотите спросить, вырос ли уровень? Безусловно. Раньше упор делался на борьбу, теперь — на контроль мяча. С Премьер-лигой разница есть, но в исполнительском мастерстве, а темп игры почти одинаковый. Исчезли слабые команды. Мне, например, понравилось брянское «Динамо», хотя они и не лидеры. Важный фактор — улучшилось качество полей. Посмотрите на наш газон, а ведь он такой с первого тура!

— Вы корректный игрок. Как угораздило нарваться на удаление в матче с «Шинником»?

— У меня в карьере было всего одно удаление — в «Торпедо» как-то схватил два «горчичника» в кубковой встрече А с «Шинником» произошло следующее. Ярославец, кажется, Корытько выставил корпус, и моя рука пошла по его животу. Я его придерживал, но удара локтем, который привиделся арбитру, не было и в помине. Самое любопытное, что судил Альмир Каюмов — мы хорошо знаем друг друга, и ему известна моя репутация. Что ж, извинился перед ребятами — то травма, то дисквалификация. Но сейчас сил — прорва. Буду играть за двоих-троих!

Куканосов больше нет

Прожекторы погасли, офис почти опустел, начальство разъехалось. Но тот, кто мне нужен для финального аккорда, на месте, Роберт Евдокимов — как всегда, галантный и в цивильном костюме — держит обещание, предлагая подняться в его кабинет. Минут пятнадцать беседуем за жизнь, обсуждаем игру, но служебный зов заставляет нажать кнопку на диктофоне.

— Кольчужка «КамАЗа» не жмет в плечах, Роберт Геннадьевич? С одной стороны, родной клуб, с другой — есть потолок.

— Не знаю, как отвечу на этот вопрос через год или два, но пока не жмет. С небольшим бюджетом бороться за высокие места тоже интересно. В прошлом сезоне заняли 4-е место, хотя до последнего тура имели шансы на 3-е, сейчас ориентир — попасть в восьмерку. С учетом специфики нынешнего турнира сделать это будет непросто, но мы знаем себе цену, так что все в наших руках. И потом, если бы мы год назад стали вторыми, кто бы не пустил «КамАЗ» в Премьер-лигу? Более того, как тренер, я и с четвертой позиции с этими ребятами пошел бы в элитный дивизион. Кого-то еще нашли бы, усилились. Но ни клуб, ни акционеров завода не спрашивали, хотим мы того или нет. Волевым решением включили «Краснодар». Та же история, что и с «Факелом».

— Получаете удовольствие, ограняя молодежь?

— Я бы хотел иметь в команде группу таких футболистов, как в «Жемчужине». Сочинцев привожу в пример, потому что мы с ними сегодня играли. Но я объективно оцениваю ситуацию. Раньше «КамАЗ» покупал игроков за большие деньги, как Джанаева, потом продавал. Сейчас такой возможности нет. В межсезонье я набросал список футболистов из первого дивизиона, в которых был заинтересован. Но перешел только Друзин из вылетевшего «Иртыша». Будылин — мой лучший друг, а Кожанова взяли травмированным, договорившись с его агентом. Остальные из второй лиги и дубля. Зато у час замечательные отношения внутри коллектива, и я вижу, что ребята прогрессируют. Это главное, чего мы достигли. Никто не хочет уезжать, хотя, если поступят серьезные предложения, удерживать не станем. Но чтобы непременно кого-то продать — нет, подобной цели не преследуем.

— Как тренер растете?

— Со стороны виднее. Хотя когда мы с Клонцаком и Слободичем приняли «КамАЗ», мне кажется, даже в клубе не были уверены, получится ли у нас. Но мы показали, что чего-то собой представляем. Может, и акционеры думают: раз они и с таким бюджетом занимают 4-е место, зачем платить больше?! (Улыбается.)

— Признание вас лучшим тренером 1Д в 2010 году по опросу руководителей клубов стало сюрпризом?

— Приятным сюрпризом. Горжусь такой оценкой работы. Когда начальник команды сообщил мне новость из ПФЛ, был, признаюсь удивлен. Портал-то onedivision поставил меня на второе место вслед за Петреску.

— В «КамАЗе» второй год отсутствуют легионеры — это политика клуба?

— Нет. По уровню мастерства легионер должен быть выше россиянина, а следовательно, более высокооплачиваем. Мы таковых пригласить не можем. Диего из «Нижнего Новгорода»? Мне он тоже нравится, но это исключение из правил. У нас курс — на местных воспитанников, и я показал, что он правильный. Сегодня в основе играли Коронов, Мустафин, забивший гол Бреев. Кроме того, я уже вижу в дубле мальчишек, которые скоро будут выступать в первой лиге. Мы растем.

— За «КамАЗом» закрепилась репутация гостевой команды, и прошлой весной вы говорили, что одна из ваших миссий — увеличить посещаемость домашних игр. Получается?

— Пока не очень. Когда у клуба нет задачи выхода в РФПЛ, это не вызывает энтузиазма у народа. Но важен и сам футбол, а мы дома теряем много очков. В прошлом первенстве, например, умудрились уступить «Иртышу». Да и в этом году, будь я болельщиком, не пошел бы на матчи с брянским «Динамо» и «Шинником». Первый мы выиграли, во втором потерпели поражение, но до перерыва в обоих действовали скверно. Хотя против «Черноморца» и «Жемчужины» качество было уже другим. Очень неплохо мы выглядели и на выезде в матчах с «Сибирью» и «Уралом», которые транслировались по ТВ. Может, надо побеждать — 5:0, чтобы люди потянулись на стадион? Значит, будем стремиться к этому (улыбается).

— Выдохнули с облегчением, узнав о решении палаты по «делу Куканоса»?

— Мы с самого начала знали, каким будет вердикт, поскольку честны и перед игроками, и перед самими собой. Какая-то странная мода, чуть что — давай кричать: давление, всех снимать... Прямо как попугаи. Средненький футболист Куканос решил прославиться, вот и все. То мы ему не нравимся, то люди из комитета, то вся страна. Он и его представители, которые, видимо, и надоумили Александра на такой шаг, проигнорировали оба заседания палаты. О чем еще говорить? Я общался с коллегами из других команд, и они единодушны: парень опозорился на всю Россию. Вы знаете, кто у нас в стране обиженный? Вот-вот... Когда от нас уходят футболисты, они потом созваниваются с ребятами, массажистами, врачами. А у Куканоса в команде не было ни одного друга; его и телефона-то, поди, никто не знает. Слава Богу, куканосов в «КамАЗе» больше нет.

Сергей Ильев